2016-04-01_132642Каждый большой писатель — словно целый мир. Но, как в «астрономической» вселенной, в горизонтах искусства миры зажигаются и гаснут, любовь к писателю возникает и теряется. Мир Ромена Роллана продолжает светить. Он широк, этот мир, он вмещает революции и войны, титанов человеческого духа и просто влюбленных, индийский мудрец Рамакришна живет в нем рядом с безвестным резчиком по дереву, безвестным потому, что официальная история ставила памятники заказчикам и забывала мастеров.

Когда-то друг Роллана Максим Горький сказал, что человека формирует его сопротивление среде. Сопротивление буржуазному миру сформировала Роллана, человека и писателя.

Французский писатель Ромен Роллан родился сто лет назад. В дни его молодости на весь мир прогремело знаменитое дело Дрейфуса, показавшее, словно лакмусовая бумажка, сколько гнилого и темного таила в себе внешне благожизнь буржуазной Франции. И, сопротивляясь ее удушливой затхлости, Роллан писал о великих грозах Французской революции, о Бетховене, гуманисте и борце, сила духа которого могла бы стать примером для всего человечества. И когда вопреки всем надеждам первая мировая война обрушила, словно в пропасть, в пушечные жерла все словесные построения о прогрессе и общности культур. Роллан воспротивился этому разрушению. Его книги не оделись в военную форму. Чудовищное уничтожение людей друг другом он видел не с наблюдательного пункта одной какой-нибудь стороны. У него была своя высота — высота истории, высота тысячелетней жизни людей на земле, жизни, которая должна продолжаться и которой не нужны войны.

Это была высокая позиция; может быть, поэтому сборник своих антивоенных произведений Роллан назвал «Над схваткой». Это была позиция одинокая, но честная. И Роллан был приглашен на Циммервальдскую конференцию: большевики-ленинцы чувствовали в нем друга. Писатель стал, хоть и несколько позже, другом коммунистов, другом целой страны — Советской России. И в 20— 30-е годы его борьба с новым врагом, фашизмом, уже не была одинокой. А когда по вине тех, кого писатель всю жизнь ненавидел и презирал, Франция была оккупирована, Роллан сопротивлялся духовному разрушению своей страны. «Надо воссоздать национальное умиротворение и мир во всем мире посредством союза всех свободных народов», — писал Роллан Морису Торезу уже после освобождения Франции. Все книги, созданные писателем, служат этим целям: освобождению и союзу. Освобождению от ограниченности, ненависти, предрассудков, союзу человечности против антилюдей.

И именно потому, что Роллан был борцом, а не созерцателем, он не просто великий писатель. Он великий воспитатель. А что может быть полезнее для формирования человека, чем воспитание примером?

Повесть Р. Роллана “Кола Брюньон”

Ромен Роллан воспитывает примерами великих — вовсе не обязательно примерами признанных великих людей. Он воспитывает примерами великих душ. Вот Кола Брюньон, неунывающий мастер: он творит, сопротивляясь тому, что заказчики его, господа жизни, делают своей профессией разрушение. Его великолепные деревянные скульптуры гибнут у него же на глазах — а он думает о том, что можно создать из обломков. Для библии труд был наказанием божьим, дня Кола Брюньона — радостью жизни, потому что этот труд был творчеством. И труд этот, беззащитный, безоружный, был силой самой сильной в мире, бессмертной, как сама Франция—ее солнце, ее виноград, ее мастера.

Кола Брюньон не знал, что он, труженик, и есть подлинно великий человек. Зато читатель об этом узнает, узнает и еще раз почувствует свою силу: ведь труд — это вечная ценность, которая доступна каждому вне зависимости от возраста. Но не зря говорят, что основы мироощущения важно заложить именно в юности, которой так свойственны тяга к самовоспитанию, к поиску. Ведь воспитывать себя можно в разных направлениях, а найти можно не только хорошее.

«Жан Кристоф» и «Очарованная душа»

Эпопеи Роллана «Жан Кристоф» и «Очарованная душа» дают примеры становления характеров могучих и борющихся. Важно не только то, что Жан Кристоф композитор, важно, что он большой человек. И читатель, который захочет войти в просторный мир этой эпопеи, увидит мальчика, которому трудно жить, перечувствует снова—или впервые — надежды и разочарования вдумчивой и требовательной юности, убедится в том, какую силу при¬человеку убежденность, чья основа — культура и гуманизм. Жан Кристоф Крафт оставляет миру свою любовь, мужество, порыв, воплощенные в музыке.

Аннет Ривьер, «очарованная душа», героиня второй эпопеи Роллана, — не гений, это просто интеллигентная женщина, но она становится воплощением той же силы, что жила в Кристофе и Кола Брюньоне, — силы человеческого духа, способного, пережив бурю, подняться к вершинам ясной и доброй мудрости: люди будут жить все богаче в себе, все щедрее друг для друга, кто бы ни пытался им помешать, как бы ни мешали себе они сами. И эта огромная, нескончаемая перспектива очаровывает душу Аннет Ривьер. Жан Кристоф в одинокой борьбе погибает непобежденным. «Очарованная душа» не оказалась в одиночестве, она искала людей, люди нашли ее. Шаг за шагом показывает Роллан величавый и трудный путь Аннет Ривьер. И этот путь стоит пройти вместе с ней, стоит потому, что он ведет к постижению вечных человеческих ценностей, выработанных угнетенным человечеством в борьбе за свою свободу. Эти ценности — мир, труд, борьба за братство тружеников — наши ценности. И ими-то богат мир книг Ромена Роллана, мир тысячелетней европейской культуры. В него нужно войти. И он еще долго будет светить людям!

По материалам журнала “Семья и школа”, 1967 год